Лариса МОЛОЧНАЯ:
По статистике две трети российских судей — женщины. Каково это: ежедневно копаться в грязном прошлом преступников, видеть горе потерпевших, а в случае убийства — их родственников, и все же выносить приговор? Об этом — наш разговор с судьей Минусинского городского суда с 20-летним стажем Ларисой Геннадьевной Молочной.
— Лариса Геннадьевна, мы беседуем с вами накануне 8 Марта — женского дня. А как вы считаете: профессия судьи — женская?
— На мой взгляд, нет женских или мужских профессий. Но не зря Фемида — женщина: мы выносливее, а это немаловажно при работе в суде. Да, порою тяжело на душе — сердце трудно «закрыть». Но эмоции, в любом случае, каждый судья, будь то мужчина или женщина, должен держать при себе, как бы ни хотелось выразить свое отношение к происходящему.
— Согласно социологическим опросам, когда судей спрашивают, в чем они видят свою главную задачу, справедливость они ставят только на третье место — после защиты прав граждан и законности. Вы согласны с коллегами?
— Конечно, справедливость! Ведь недаром даже Закон предусматривает наказание «от» и «до», альтернативное наказание. Можно ведь реальный срок лишения свободы назначить, а можно — условный срок, если статья позволяет. Наказание должно быть по закону, но справедливым.
— А вообще, судья обязан сомневаться?
— А как иначе? Если нет — то это уже цинизм. Всегда сомневаешься. Постановил приговор, и начинаешь себя вымучивать — какое же наказание назначить? Среди подсудимых разные люди бывают. Помню, был случай: один безработный украл продукты из магазина, чтобы поесть. Так потерпевшая сама на суде говорит: «Ты бы сказал мне, что голоден — я бы сама тебя накормила, зачем воровать-то?» А другой ворует потому что ему нравится сам процесс, или от безделья, или ради забавы…
— Не дает ли женское сердце слабину, когда на скамье подсудимых не законченный злодей, а… дурак малолетний?
— Бывает дурак, а бывает… просто несчастный человек. Каждый раз, когда провозглашаю приговор, и в нем звучит «взять под стражу в зале суда», голос обязательно дрогнет, а внутри все сожмется… Но по ряду статей не назначить реальный срок нельзя. Это очень тяжело, к этому я так и не смогла привыкнуть за 20 лет.
— Судья — человек чрезвычайно загруженный. В среднем он рассматривает четыре-пять дел в рабочий день. Но чрезвычайная загруженность на работе — общепризнанная причина депрессии. Честно говоря, становится страшно, если судить берется депрессивный судья…
— Нет, судьи депрессиям не подвержены — уж они-то знают, какое горе бывает в этом мире, и для них большой объем работы — скорее привычка, чем повод для уныния. Сколько лет работаю, столько лет такая нагрузка — к ней уже даже привычка выработалась. Да, бывают очень запутанные дела. Усталость, безусловно, есть. Но разве легко женщине-штукатуру стены выравнивать? Или хирургу делать многочасовую операцию?
— Однако психотерапевт Литвак в своем исследовании обнаружил, что приговоры, сделанные до обеда и сразу после — более мягкие, чем к концу рабочего дня… А как вы боретесь с этим извечным «Как же вы меня все достали!»?
— Да, во время судебных слушаний бывает, что и устанешь от эмоций участников процесса, но в совещательной комнате, один на один, ты понимаешь, что один — защищался, другой — хотел отмщения, а третий — установления правды. И все, эмоции исчезают, остаются одни факты и обстоятельства. Работа судьи не в эмоциях, а в установлении факта виновности и назначении наказания за противоправное деяние.
А эмоции… Всегда удивляюсь, если, зайдя вечером в магазин, сталкиваюсь с хамством продавца. Не лучше ли тогда найти другую работу, где ты не будешь общаться с людьми, раз они тебе так ненавистны?
— Лариса Геннадьевна, продавец — да, он общается с условно нормальными людьми, чего не скажешь про судей, которые в большинстве своем общаются с асоциальными личностями, вплоть до тех, кого и человеком-то из-за его жестокости назвать уже сложно…
— Но они тоже люди! А как трудно слышать, когда мать или отец говорят: лишите сына свободы, может, тюрьма его воспитает? Становится жаль и этого ребенка, и эту семью! Ведь несовершеннолетние разные преступления совершают — один убивает ради удовольствия, другой — причиняет телесные повреждения, защищаясь.
Помню один случай, когда закон предусматривал наказание и условное, и реальное, но я решила дать парню шанс, назначила условный срок. Вы не представляете, как было приятно встретить его спустя годы с женой и дочкой на руках! Он узнал меня, подошел, признался, что с тех пор круто изменил свою жизнь, устроился на работу, а сейчас еще обрел и семейное счастье!
Так что для кого-то и условный срок — хорошая встряска, и он ни за что больше не пойдет по этому пути, а для кого-то — только первый шаг в бездну. Тяжело наблюдать, как человек раз за разом совершает преступления все серьезнее и серьезнее…
Судья общается еще и с потерпевшими. Причем многие из них — добрые люди, они прощают, дела прекращаются. Но когда речь идет об убийстве… Такие дела очень тяжело морально рассматривать. Да еще убийства не на бытовом уровне, по сценарию «напились, поссорились, схватились за ножи», а убийства с осознанным проявлением агрессии на невинного человека. Тогда сложно объяснить родственникам, что закон ограничивает наказание для этого мерзавца. Тем более, все прекрасно понимают, что он может, отсидев какую-то часть срока, подать ходатайство на условно-досрочное освобождение, и выйти из тюрьмы раньше при надлежащем поведении… Однажды после приговора ко мне подошла родственница убитого. Я только начала: «понимаю, что вы не согласны с приговором», а она: «я понимаю, что большего наказания назначить нельзя».
— Психологи говорят, что положительных эмоций всего две – интерес и радость, причем радость возникает, как правило, после успеха в интересной работе или счастья в любви. Что вы считаете успехом в своей работе?
— Радость приносит работа, связанная с прекрасным, эстетически возвышенным. Учитель смог научить ученика прекрасно исполнять музыкальное произведение, врач совершил чудо, сохранив человеку жизнь. У судьи же каждое дело — судьба человека. И рассмотрев даже самое сложное и запутанное дело, в итоге судья получает человеческую трагедию. Судейская мантия недаром черного цвета…
— Все чаще говорят, что многие профессии устарели, и скоро на место человека придет искусственный интеллект. Не думаете, что и судей ждет такая же участь? Чего уж проще — напичкал компьютер всеми существующими законами и пусть работает? Чем не идеальный — беспристрастный судья, опирающийся только на букву закона?
— А личность подсудимого? Сможет ли машина учесть его стремления, его характер? Ведь бывает, что люди на скамью подсудимых попадают по глупости, которых, как в народе говорят, «бес попутал». Сможет ли машина учесть все моральные обстоятельства дела? Взять употребление наркотиков — по одной и той же статье двум разным подсудимым судья может назначить разное наказание и будет прав. Потому что один работает, есть семья, и он сам не понимает, с чего вдруг ему вздумалось рвать эту коноплю. А второй — наркоман со стажем, без работы, семьи и вообще каких-либо убеждений — прожигатель жизни. Да, в качестве меры наказания оба получат условный срок, но один — минимальный, а другой — максимальный.
— Лариса Геннадьевна, вся Россия следила за несправедливым судилищем наших спортсменов, якобы употребляющих допинг. И только в последней инстанции задали вопрос, который, по мнению нас, обывателей, следовало бы задать первым — а где доказательства? Но это мнение обывателей, а что думаете по этому поводу вы, профессионалы?
— Доказательства необходимы в первую очередь! Без доказательств невозможен суд над человеком. В России существует презумпция невиновности: не доказали вину человека — значит он невиновен!
— Интересно, в связи с большой загруженностью вы вообще успеваете следить за тем, что происходит в мире?
— Нет, я вообще аполитичный человек, в курс дела меня обычно вводит муж, который с интересом следит за политической ситуацией и в стране, и в мире. На нем и вся семья, если я задерживаюсь на работе. Только изредка пошутит: «Ты вообще помнишь, где у нас кухня?». Помню, компьютера дома не было, все решения отписывались ручкой. Однажды позвонил председатель суда, взял трубку ребенок, тогда еще совсем маленький. И на вопрос, что мама делает, он ответил: «Ничего не делает: пишет и пишет, пишет и пишет!».
Но я не жалею, что выбрала эту профессию. Мне повезло работать с очень хорошими людьми — профессионалами в своем деле. У нас замечательный коллектив в суде, подаривший мне много хороших воспоминаний, и те редкие минуты, когда нам удается пообщаться, очень ценны для меня.
Елена ВЕРНЕР
Материал опубликован в выпуске «Власть Труда» №19 (18.338) от 7 марта, 2018
Поиск
Войти
Совет судей